ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Душа у Александра Борисовича щедрая. Ему чужд вещизм. В детстве малютка Александр охотно делился игрушками с бедными детьми, соседями по Замоскворечью. Повзрослев, Александр Борисович принялся делиться и всем остальным: друзьями, девушками, идеями. Но есть один предмет, которым Александр Борисович не поделится ни с кем и никогда! Поймет и простит Александра Борисовича только истинный профессионал - типограф и полиграфист.

Замечательный этот предмет называется типографской линейкой, а в просторечии строкомером. Басурманский на первый взгляд предметец! Кроме наших исконных сантиметров начирканы на линейке непонятные, чуждые глазу русского человека обозначения: какие-то пункты, петиты, нонпарели и даже двусмысленные цицеро.

Спервоначалу басурманская ересь коробила девственный слух почвенника и патриота. Однако, со временем, в душе Александра Борисовича ни с того ни с сего принялись прорастать какие-то хилые и бледные, невесть откуда взявшиеся, ядовитые прозападнические ростки. К счастью, доцент вовремя очнулся от западного морока и растоптал мерзостные ростки с неожиданной для самого себя яростью. Но тем временем пристрастился к вышеупомянутым нонпарелям и цицеро...

А теперь настала пора разъяснить, что строкомер Александра Борисовича представляет собою тонкую и гибкую полосу хорошо откалиброванной и обоюдоостро заточенной вороненой стали. Любимым инструментом доцент владеет виртуозно и использует его по разным назначениям. При помощи строкомера Александр Борисович может в мгновение ока, с ловкостью факира, нарезать батон сырокопченой колбасы длиною до полутора метров и ювелирно нашинковать двенадцативедерную бочку десертной капусты провансаль.

С его же помощью доводилось Александру Борисовичу укорачивать язычки распоясавшихся оппонентов на защитах своей и Таниной диссертаций. Не щадит Александр Борисович и наманикюренных коготков студенток-дипломниц, пресекая наглые поползновения нарушить раз и навсегда установленную Александром Борисовичем демаркационную линию между Учителем и Учеником.

Ну а ежели случается волосу пасть с головы Александра Борисовича, не суждено ему плавно спланировать не зеркальную поверхность рабочего стола доцента. Со свистом будённовской шашки, высекая голубые и серебряные искры, строкомер Александра Борисовича на лету разрубит волос на множество мелких частиц, превратит его в ничто.

Александр Борисович тонкий ценитель женской красоты. Критерии, по которыммаэстро оценивает женские стати, своеобразны. Вся женщина целиком, а также отдельные ее фрагменты, непременно должны быть кратны типографской единице цицеро. И пока Александр Борисович не убедится, что так оно и есть, ни за что не раскроет женщине душу, не предложит ни руки, ни сердца. А если учесть еще и природную деликатность Александра Борисовича, нежелание смутить женщину тщательными измерениями, становится понятен тот долгий и извилистый путь, которым шел Александр Борисович к встрече с идеалом. И так отрадно, что идеал Александра Борисовича, доктор Таня, не теряет прекрасной женской формы и до мелочей кратна цицеро и по сию пору, прошагав по жизни нога в ногу и рука об руку с Александром Борисовичем уж не одно десятилетие.

Долгие годы альянса с любимым человеком, обоюдоострое счастье взаимного обладания, придали строкомеру Александра Борисовича исключительную гибкость и податливость. И теперь Александру Борисовичу ничего не стоит измерить не только длину и ширину предмета, но и протяженность любой окружности, не прибегая к замысловатой формуле 2pr.

Не расстается Александр Борисович со строкомером и в бане, куда по традиции захаживает каждую четвертую пятницу месяца в компании друзей по двору. Результаты измерений заносятся в специальный блокнот, собственноручно изготовленный Александром Борисовичем, мастером на все руки, из доставшегося ему по наследству доисторического папируса и переплетенный в клочок пергамента того же происхождения. Измеряя физические параметры друзей, Александр Борисович не требует от них арийской чистоты. Александр Борисович не поклонник человеконенавистнической науки евгеники. Он не зачитывается трудами доктора Геббельса. Александр Борисович хочет только одного – поверить гармонию чувств алгеброй типографских величин – одна только эта мечта поддерживает доцента на нелегком его культуртрегерском пути.

Перейдя из помывочного зала в парилку, Александр Борисович использует строкомер по тому же назначению, что и тугие березовые веники, которые с энтузиазмом заготавливает в течение лета, независимо от того, где ему доводится проводить очередной отпуск – в подмосковной ли Малаховке, на адриатическом ли Крите или за океаном, в глубинах далекого и чуждого континента.

Знаком Александру Борисовичу и охотничий азарт. Охотится Александр Борисович исключительно на тех животных, что не занесены в Красную книгу, а не занесены в нее одни только крысы, крупные и хищные грызуны. Орудием охоты служит Александру Борисовичу всё тот же строкомер. Но и крыс Александр Борисович щадит. Погонявшись за жертвою всласть, вдоволь позамахиваясь на нее остро заточенным строкомером, попугав мерзавку, Александр Борисович отпускает животное восвояси целым и невредимым, разве что хвост чуть-чуть укоротит (само собой, предварительно его измерив). Да еще и принесет взмокшей от беготни сестре своей меньшей блюдечко родниковой, обогащенной кальцием воды. Добрый человек наш Александр Борисович, что с ним поделаешь!

следующая глава