ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Александр Борисович исключительно трудолюбив. Умелые руки Александра Борисовича и высоколобая его голова всегда чем-нибудь, да заняты. И жена Александра Борисовича, доктор Таня, да и сын его, школьник Боря, тоже трудолюбивы. Одним словом, трудолюбивая семья Александра Борисовича заслужила двухнедельный отдых на острове Крит, с мифологических еще времен затерявшемся где-то в Средиземном море. Захолустный остров этот в качестве места семейного отдыха Александр Борисович выбрал только потому, что отпускного пособия, причитающегося ему, как доценту Академии печати, как раз и достало на покупку билетов на чартерный рейс до пресловутого этого Крита.

Сойдя с трапа и ступив на земную твердь, Александр Борисович сразу же направился на средиземноморский берег древнего острова, оглянулся окрест, вдохнул изрядную порцию целебного воздуха, расправил мышцы, раскупорил поры, распрямил онемевшие члены, задышал мерно и глубоко и широким шагом свободного человека и российского плейбоя двинулся вдоль кромки прибоя, намереваясь обойти ничтожный клочок суши по недлинному его периметру и к вечеру вернуться к исходной точке с противуположной стороны. И задача эта была бы по плечу Александру Борисовичу, по широкому и тугому его плечу, если бы не одна незапланированная встреча...

Не успел Александр Борисович пройти по чуждому побережью и десяти шагов, как на гладком, уже тронутом средиземноморским загаром, мускулистом его плече кто-то беспардонно расселся. Доброжелательно склонив гладкую, увенчанную медальным профилем стройную свою выю*, Александр Борисович обнаружил юную, совсем еще свежую, беспечно лоснящуюся божью коровку**, глядевшую на Александра Борисовича так радостно, так доверчиво и открыто, с таким приветом в блестящих глазках и крапинках, что Александр Борисович не удержался от ответной улыбки (той самой, широко известной в узких кругах московской интеллигенции ослепительной улыбки).

И хоть не в обыкновении Александра Борисовича разбрасываться направо и налево знаменитыми своими улыбками, тут он не сдержался. Возможно, виною тому пьянящий критский воздух или смягчающее самые закоренелые нравы и желудки оливковое масло местного разлива, которого Александр Борисович успел глотнуть еще на борту белоснежного лайнера. Животворным маслом Александр Борисович растер и стиснутые напряжённою мыслью виски и нежную кожу предплечий. На всякий случай...

За взаимными улыбками последовали сперва робкие, а вскоре более смелые и временами даже рискованные вопросы, за вопросами - ответы... Выяснилось, что сама коровка родилась на Крите, родители ее тоже были местными, а вот коровкины бабушка с дедушкой родом оказались из города Одессы, которую покинули некогда в поисках лучшей доли. Сам Александр Борисович никогда не жил в Одессе, но не исключал, что кто-то из промежуточных между ним и царем Соломоном родственников и живал в этом нарядном городе, хаживал по Дерибасовской, карабкался по Потемкинской лестнице, тусовался возле Дюка вместе с коровкиными предками. Именно по этой причине, видимо, и возникло мгновенное взаимопонимание между Александром Борисовичем и Анжелой (так звали новую знакомую Александра Борисовича).

Неблагозвучное иностранное имя не по душе пришлось придирчивому российскому уху московского доцента и с согласия Анжелы Александр Борисович сразу же стал звать ее Галиной. И пусть уж имя это, ненароком всплывшее из глубин прошлого Александра Борисовича, так и останется тайной его тревожной молодости...

Слово за слово, Александр Борисович и Галина прониклись безграничным доверием друг к другу, разговорились и через пятнадцать минут казалось, будто знакомы они целую вечность. Возбужденная приятным знакомством, Галя нежно покусывала красивое ухо доцента, всё, от козелка до мочки, пронизанное средиземноморским светом и напоённое греческим солнцем. К счастью, увлеченный беседою, Александр Борисович не замечал фамильярности... (Нет, не подумайте ничего такого! Александр Борисович эротичен, и даже очень! Но не той вульгарной эротичностью, что свойственна большинству ныне живущих. Эротичность Александра Борисовича иного рода. Касание крыла ночной бабочки, а тем паче мохнатого её брюшка, Александру Борисовичу милее посещения сауны с целым эскортом назойливых девиц, бецеремонно толкающихся горячими своими выпуклостями).

А надо сказать, что одной из проблем, тревожащих душу Александра Борисовича с самого детства и поныне неразрешенных, стала дилемма - возможна ли чистая, не замутненная плотскою подоплекой дружба между юношей и девушкой. Когда-то, в пионерском детстве, а позже и в комсомольской юности, Александр Борисович участвовал в сотнях диспутов на животрепещущую тему, но так и не разрешил этого важного вопроса. Вот и теперь, подружившись с Галиной, Александр Борисович разволновался, как бы не оскорбить случайным знакомством Таниных чувств, засомневался, правильно ли поступил он, подружившись с первой встречной коровкой? Если б Галина оказалась душанбинкой, воркутянкой или паче чаяния ростовчанкой, Александр Борисович не стал бы церемониться и немедля, в самой резкой, возможно даже и грубоватой форме, прервал бы сомнительное знакомство. Но Галина была иностранкой и этим сказано все!

Не раз представляя державу, в которой ему довелось родиться, на международной арене, Александр Борисович пёкся о престиже Родины независимо от того, куда забрасывала его судьба-индейка - на олимпийский ли стадион, в портовый кабачок или на улицу красных фонарей. А отношения с особами женского пола иностранной принадлежности - сфера особая, это, без всякого преувеличения, передний край дипломатии!

Конечно, жена Таня любила животных, да и сама была недюжиным естествоиспытателем и человеком широких взглядов. Но Наташа, оставленная в Москве кошка Наташа, на билет для которой до Крита Александр Борисович так и не наскрёб денег... И без того обиженная судьбою и Александром Борисовичем, Наташа, даже на огромном расстоянии, отделявшем побережье греческого острова от набережной порта пяти морей, не сводила с Александра Борисовича укоряющего взгляда горящих не женскою, но кошачьей страстью глаз.

На одной чаше весов оказался старый и надежный друг Наташа, на другой - новоявленная сомнительная Галина, подданная мелкой иностранной державы. Если бескорыстная дружба юноши с одной девушкой гипотетически и возможна, то с двумя, конечно же, нет! Эту истину Александр Борисович усвоил еще на заре жизни, омраченной недолгим, но горьким опытом. Ох уж эти галины александроборисычевой молодости...

Решение, как всегда, созрело мгновенно. Александр Борисович набрал побольше свежего средиземноморского воздуху сразу в оба отменно развитых легких, поднатужился что было мочи, раздул позолоченные солнцем щеки, да и дунул на Галю, благодушно расположившуюся на обманчиво дружественном плече. Да еще и прокричал громовым голосом, который, услышавши раз, не забудешь до конца дней: - Лети, блин, на небо, принеси, блин, хлеба, черного, белого, только, блин, не горелого!

Ошеломленная Галя так и поступила. А Александр Борисович не только избежал российско-критского конфликта, но и сохранил стабильность в своей дружной семье, оставшись одновременно приятным воспоминанием Галиной юности.

* Выя – шея, а более хребтовая и боковыя части ея; Высокая выя – гордость; непреклонная – упорство. Выйный – шейный. (Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля).

** Семейство Коровки («божьи коровки») – (Coccinellidae) состоит из жуков с полукруглым телом, снизу совсем плоским. Распространены во всем мире и их насчитывается около 3400 видов. («Иллюстрированная энциклопедия насекомых» Аrtia, 1981г.)

следующая глава